Стихотворения (1922 - февраль 1923) - Страница 9

К оглавлению

9

                   в поклоне свесясь:

                   - Что это за кушанье такое -

                   К-в-е-с-и-с? -

               160 "Министр внудел,

                   - префект рек -

                   образованный -

                   знает вас вдоль и поперек".

                   - А Квесис

                   не запрещает,

                   ежели человек - брюнет? -

                   спрашиваю в бессильной яри.

                   "Нет, - говорит, -

                   на брюнетов запрещения нет".

               170 Слава богу!

                   (я-то, на всякий случай - карий).

                              НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ

                   В Риге не видно худого народонаселения.

                   Голод попрятался на фабрики и в селения.

                   А в бульварной гуще -

                   народ жирнющий.

                   Щеки красные,

                   рот - во!

                   В России даже у нэпистов меньше рот.

                   А в остальном -

               180 народ ничего,

                   даже довольно милый народ.

                               МОРАЛЬ В ОБЩЕМ

                   Зря,

                   ребята,

                   на Россию ропщем.

                   [1922]




                         БАЛЛАДА О ДОБЛЕСТНОМ ЭМИЛЕ

                        Замри, народ! Любуйся, тих!

                        Плети венки из лилий.

                        Греми о Вандервельде стих,

                        о доблестном Эмиле!

                        С Эмилем сим сравнимся мы ль:

                        он чист, он благороден.

                        Душою любящей Эмиль

                        голубки белой вроде.

                        Не любит страсть Эмиль Чеку,

                     10 Эмиль Христова нрава:

                        ударь щеку Эмильчику -

                        он повернется справа.

                        Но к страждущим Эмиль премил,

                        в любви к несчастным тая,

                        за всех бороться рад Эмиль,

                        язык не покладая.

                        Читал Эмиль газету раз.

                        Вдруг вздрогнул, кофий вылья,

                        и слезы брызнули из глаз

                     20 предоброго Эмиля.

                        "Что это? Сказка? Или быль?

                        Не сказка!.. Вот!.. В газете... -

                        Сквозь слезы шепчет вслух Эмиль: -

                        Ведь у эсеров дети...

                        Судить?! За пулю Ильичу?!

                        За что? Двух-трех убили?

                        Не допущу! Бегу! Лечу!"

                        Надел штаны Эмилий.

                        Эмилий взял портфель и трость.

                     30 Бежит. От спешки в мыле.

                        По миле миль несется гость.

                        И думает Эмилий:

                        "Уж погоди, Чека-змея!

                        Раздокажу я! Или

                        не адвокат я? Я не я!

                        сапог, а не Эмилий".

                        Москва. Вокзал. Народу сонм.

                        Набит, что в бочке сельди.

                        И, выгнув груди колесом,

                     40 выходит Вандервельде.

                        Эмиль разинул сладкий рот,

                        тряхнул кудрей Эмилий.

                        Застыл народ. И вдруг... И вот...

                        Мильоном кошек взвыли.

                        Грознее и грознее вой.

                        Господь, храни Эмиля!

                        А вдруг букетом-крапивой

                        кой-что Эмилю взмылят?

                        Но друг один нашелся вдруг.

                     50 Дорогу шпорой пыля,

                        за ручку взял Эмиля друг

                        и ткнул в авто Эмиля.

                        - Свою иекончепную речь

                        слезой, Эмилий, вылей! -

                        И, нежно другу ткнувшись в френч,

                        истек слезой Эмилий.

                        А друг за лаской ласку льет:

                        - Не плачь, Эмилий милый!

                        Не плачь! До свадьбы заживет! -

                     60 И в ласках стих Эмилий.

                        Смахнувши слезку со щеки,

                        обнять дружище рад он.

                        "Кто ты, о друг?" - Кто я? Чекист

                        особого отряда. -

                        "Да это я?! Да это вы ль?!

                        Ох! Сердце... Сердце рапа!"

                        Чекист в ответ: - Прости, Эмиль.

                        Приставлены... Охрана... -

                        Эмиль белей, чем белый лист,

                     70 осмыслить факты тужась.

                        "Один лишь друг и тот - чекист!

                        Позор! Проклятье! Ужас!"

                                   -----

                        Морали в сей поэме нет.

9